Агата Кристи - Встреча в Багдаде [= Багдадская встреча] [= Багдадские встречи]
— Для меня, — ответил сэр Руперт, — это было бы настоящим несчастьем. Я нисколько не преувеличиваю. Потеря времени, молодой человек, могла бы иметь такие серьезные последствия, что вы вряд ли способны себе их представить.
Шривенхем подумал, что гость, кажется, склонен считать себя пупом земли, но вслух ответил крайне почтительно:
— Нисколько не сомневаюсь, сэр.
— Когда посол прибудет в Багдад?
— Дата окончательно не установлена.
— Жаль, что я не смогу его повидать. Последний раз мы встречались в Индии в… да, правильно в 1938 году. Чуть помолчав, сэр Руперт проговорил:
— Раис по-прежнему здесь?
— Да, сэр. Советник посольства.
— Ценный сотрудник! Рад буду снова встретиться с ним.
Шривенхем откашлялся, прежде чем ответить:
— К сожалению, сэр, Раис сейчас в больнице. Гастроэнтерит, если верить врачам, и кажется, в тяжелой форме.
Сэр Руперт резко обернулся к Шривенхему.
— Гастроэнтерит?.. Давно он заболел?
— Позавчера.
Сэр Руперт нахмурился, все его высокомерие вдруг исчезло.
— Любопытно, пробормотал он, — не лихорадка ли это Шееле…
Шривенхем, никогда не слыхавшей в такой болезни, благоразумно промолчал.
Машина пересекла мост Фейсала и свернула налево, к посольству. Неожиданно сэр Руперт наклонился к водителю и проговорил:
— Минуточку… Не могли бы вы остановиться здесь? Перед этим магазином…
Водитель послушно затормозил у небольшой лавочки, витрина которой была уставлена разнообразной посудой. Как раз в этот момент из нее вышел и направился в сторону моста европеец, в котором Шривенхем узнал своего знакомого Кросби.
Выйдя из машины, сэр Руперт вошел в лавочку. Взяв в руки кувшин, он заговорил с торговцем. Говорили они по-арабски и так быстро, что Шривенхем с его пока еще скудными знаниями языка мало что мог понять. Сэр Руперт, беря в руки горшки, задавал какие-то вопросы, на каждый из которых торговец отвечал целым потоком слов. Наконец сэр Руперт выбрал небольшой кувшин с узким горлышком, сунул торговцу в руку несколько монет и вернулся в машину.
Повернувшись к Шривенхему, он прокомментировал свою покупку.
— Уже тысячи и тысячи лет эти кувшины изготавливают одним и тем же способом. Такие же можно встретить в горных районах Армении…
Сунув пальцы в горлышко кувшина, сэр Руперт поворачивал его то одной, то другой стороной.
— Работа, по — моему, грубовата, — без особого энтузиазма заметил Шривенхем.
— Да, художественной ценности кувшин не представляет, но с исторической точки зрения он очень интересен. Взгляните на его ручки! Самые простые вещи могут о многом рассказать, если уметь заставить их говорить… У меня целая коллекция подобных предметов.
В посольстве сэр Руперт сразу же попросил проводить его в отведенную для него комнату. Забавно, подумал Шривенхем, что, закончив свою лекцию, сэр Руперт начисто забыл о купленном только что кувшине и просто оставил его в машиие. Шривенхем счел своим долгом отнести его гостю. Сэр Руперт рассеянно поблагодарил молодого атташе, и тот удалился, размышляя про себя о довольно странном поведении важных персон.
После того как Шривенхем вышел, сэр Руперт подошел к окну и развернул свернутый в трубочку листочек, который он вынул из горлышка кувшина. В записке было всего две строчки. Прочтя их, сэр Руперт сжег записку и позвонил, вызывая слугу.
— Что угодно, сэр? Может быть, распаковать багаж?
— Пока не надо! Передайте мистеру Шривенхему, что я просил бы его зайти ко мне.
Шривенхем не заставил себя ждать. Хотя упрекнуть себя ему было не в чем, на душе у него было неспокойно.
— Мистер Шривенхем, — обратился к нему сэр Руперт. — Мои планы изменились! Могу я рассчитывать на ваше умение молчать?
— Разумеется, сэр!
— Так вот… я уже давно не бывал в Багдаде — ни разу после войны, собственно говоря. Отели по-прежнему на той стороне реки?
— Да, сэр. На Рашид Стрит.
— Вдоль Тигра?
— Да, сэр. Самый большой — «Вавилония», официальные лица как правило останавливаются именно там.
— Отель «Тио» вам знаком?
— Конечно, сэр. Пользуется хорошей славой. Очень приличная кухня, а его директор, Марк Тио, на редкость своеобразная фигура. Одна из багдадских диковинок, можно сказать…
— Прекрасно. Я хотел бы, чтобы вы организовали мне номер в «Тио».
Шривенхем не мог поверить своим ушам.
— Вы хотите сказать, что… не остановитесь в посольстве? Но уже сделаны все распоряжения…
Сэр Руперт перебил атташе.
— Знаю. Сделаем другие, только и всего!
— Разумеется, сэр. Я не имел в виду… Шривенхем умолк, не зная, что еще добавить. Он ясно предчувствовал, что наступит день, когда начальство шкуру с него спустит за всю эту историю.
— Мне необходимо провести крайне деликатные переговоры, — проговорил сэр Руперт, — и я только что выяснил, что не смогу сделать это в посольстве. Поэтому я хочу, чтобы вы сняли для меня номер в «Тио», а посольство я намерен покинуть незамеченным. Иначе говоря, в «Тио» я поеду не на служебной машине. Кроме того, я хочу, чтобы вы заказали мне место в самолете, вылетающем послезавтра в Каир.
Шривенхем чувствовал, что его охватывает все большая растерянность.
— Но я полагал, что вы пробудете в Багдаде пять дней…
— Мои планы изменились! Мне необходимо быть в Каире немедленно после того, как я закончу свои дела здесь. Задерживаться в Багдаде было бы для меня опасно.
— Опасно?
Сэр Руперт улыбнулся на редкость симпатичной улыбкой, удивившей Шривенхема. Перед ним был словно совсем другой человек. Совсем не та высокомерная особа с манерами прусского фельдфебеля.
— Обычно, — сказал сэр Руперт, — я не так уж беспокоюсь о собственной безопасности. Сейчас, однако, речь идет не только обо мне, но и о многих других. Поэтому я прошу вас сделать все, о чем я говорил. Если с билетом на самолет будут трудности, воспользуйтесь правами посольства. Отсюда я выйду только вечером, а до тех пор шагу не сделаю из этой комнаты. — Тут же он добавил, приведя Шривенхема в состояние полного изумления:
— Официально, я болен. Приступ малярии. К обеду я, следовательно, не выйду.
— Но мы могли бы подать вам сюда…
— Не нужно. Небольшой пост мне не повредит. Делайте то, что я сказал вам, и ни о чем не беспокойтесь!
Шривенхем вышел, не зная, что обо всем этом и думать.
Глава десятая
Желтый, горячий песок, носящийся в обжигающем легкие воздухе, шумные, забитые людьми улицы — первое, что встретило Викторию в Багдаде. Входя в отель «Тио», она чувствовала себя разочарованной и немного ошарашенной.
На пороге отеля миссис Клип встретил его хозяин. Марк Тио сравнительно молодой, но уже с солидным брюшком. Он разразился потоком сердечных слов.
— Добрый день, миссис Клип! Я так рад снова видеть вас!.. Что это у вас с рукой?.. Неважной погодой мы вас встречаем. Я уж боялся, что самолет так и не сможет сесть… и еще раз зарекся путешествовать по воздуху. К чему спешить? Немножко раньше, немножко позже… Однако, я вижу, вас сопровождает очаровательная девушка… Прелестным незнакомкам мы в Багдаде всегда рады!.. Что же это мистер Гаррисон не приехал встретить вас?.. Я еще вчера ждал его… Разрешите предложить вам что-нибудь освежающее?
Поддавшись уговорам Марка, Виктория выпила двойное виски и не помнила, как очутилась в своей комнате с высоким потолком и свежепобеленными стенами. Обставлен номер был довольно своеобразно; металлическая кровать, стол в стиле модерн, почтенного вида шкаф и два обтянутых плюшем кресла.
Пока слуга, поставив посреди комнаты ее скромный багаж, готовил ванну, честно предупредив, что вода будет не раньше чем через полчаса, Виктория взглянула на себя в зеркало. Багдадская пыль сделала ее шевелюру совсем рыжей. Вздохнув, она вышла на балкон. Внизу угадывался скрытый желтоватой мглой Тигр.
— Мерзкая страна! — пробормотала Виктория и, охваченная хандрой, бросилась на кровать.
Во второй половине дня, подкрепив силы душем, плотным ленчем и несколькими часами сна, Виктория вновь вышла на балкон. Песчаная буря улеглась, и долина Тигра была залита ярким солнечным светом. За рекой виднелись утопающие в зелени пальм дома.
Услышав голоса, доносившиеся из сада, Виктория прислушалась. Она узнала голос миссис Клип и, взглянув вниз, убедилась, что эта неисправимая болтунья нашла уже себе собеседницу — одну из тех неопределенного возраста англичанок, которых можно встретить в любом месте земного шара.
— Право, не знаю, что бы я делала без нее! — говорила миссис Клип. На редкость милая девушка. И к тому же из прекрасной семьи. Ее дядя епископ Ллангоу.
— Простите?
— Ллангоу, если не ошибаюсь.
— Такого епископства не существует.
